Мне кажется, что я подошел к порогу фундоментального открытия. Я чувствую, что цена будет велика, знаю как безумна моя страсть и меня обгладывает ужас. Я боюсь потерять себя в погоне за желаемой целью. Я слишком узко мыслю, боюсь широту познания, мой разум отделиться от меня, пускаясь в странствия сквозь мироздания. Меня пожирают страхи, мои внутренние фобии, я чувствую, как внутри меня что-то пробуждается, наполняет мою плоть жаром стремления и безрассудства. Я бессилен перед своей волей, моих сил осталось не так много. Я стою на краю бездны своего сознания, я в полу шаге от того, чтобы пасть в бездну безумия. Безумие - страшнейшая из тюрем. Я смотрю в пустые глаза своего отца, но я вижу, что он не сдался, никогда не позволил бы и мне. Мое сердце разрывается, я не могу смотреть без щемящей боли в груди на его мучения. Он стал сам себе тюрьмой, его разум томится в темнице безумия, его страдания во мне в сто крат сильнее, танцуя ядовитый ансамбль с моими страхами. Моему отцу выдалось худшее изпроклятий. Он обездвижен и жизнь медленно покидает его ослабшее тело... мой взгляд прикован к нему, мои прикосновения не трогают его, я говорю сквозь него и не могу его покинуть. Я медленно схожу с ума, но не могу оставить все, как есть. Я не из тех, кто просто свернет с пути. Никогда не согну шеи пред судьбою. Нет, мой отец... он не умрет, я положу свою жизнь на алтарь этого тернистого пути, но взор моего отца увидит свет здравого смысла...
Слова Джона лишь косвенно приближаются к моему слуху. Я понимаю, что больница не то место, где мне положено проводить свой досуг, но я не смогу найти покоя. Я нагоняю на себя мысли о нежности рук моей любимой, чтоб призвать себя к спокойствию и умиротворению.Эмма - она мое счастье, я не верю, что заслуживаю ее любви, но ее объятия дарят мне необходимый мне покой... рука Джона вновь ложится на мое плечо, сильнее сжимая его, а я лишь опускаю взгляд на свой дневник в кожанном переплете. Мое молчание длилось слишком долго, чтобы быть здравым. В моей жизни более никого нет, лишь Аттерсон, Эмма и отец, я не позволю себе предать ожидания ни одного из них, но моя душа больна и сплошь в кровавых нарывах приближающегося отчаяния, мои надежны заключены лишь в проекте, что был смыслом моего существования целых семь лет... Спокойной ночи, Отец... полушепотом произношу я, бросая на него последний взгляд перед моих уходом. Я принимаю пальто и шляпу у Джона, набрасывая пред этим пиджак на плечи, а после позволяю лучшему другу увести меня прочь....
Возможно, это худшая ночь из всех мной проведенных. Мне было сложно уснуть, я предвкушал, предвкушал приближающееся заседание совета попечителей. Я работал ради этого дня долгих семь лет, и Джон прав, я не имею права сворачивать и опускать руки. Я обязан довести свои исследования до конца. В моих руках ключ к спасению многих жизней. Мой разум словно в тумане, меня полностью поглотили мысли. Всего несколько часов сна, но я не чувствую себя уставшим, я полон уверенности, что сам внушил себе. И пусть я буду выглядеть в глазах этих двуличных особ безумцем, я не отступлю отныне. Я не одинок на своем пути, но отче-то холод одиночества и страха покалывает мне кончики пальцев, я чувствую жуткое напряжение, от которого спирает мое дыхание... волнение, оно всему виной, мне просто не остановить стук своего бешенно бьющегося сердца. Вот, уже осталось совсем немного, я беру эмоции под контроль и слышу голос Саймона Страйда: Предложение № 929. Представляет доктор Генри Джекилл. Мои пальцы чуть дрожат, но все же тянул ручку двери, назад пути больше нет...
Глупые трусы и лживые лицемеры. Снова отказ, что жжет мой слух. Напыщенные фразы и громогласные заявления, что заставляют ядовитую ярость вскипать во мне. Будь проклят епископ Бэзинсток, пусть горит в адском пламени лживая и грязная змея эта леди Биконсфилд. Им наплевать на всех, их сердца не трогают чужие страдания, они во власти ложных идеалов и навязанных принципов. Лже-элита, что правит этим балом. Боже всевышний, как же сильна моя ненависть, как побороть в себе этот гнев, эту неудержимую ярость. Я метаюсь по комнате, словно обезумевший хожу из угла в угол и не могу заставить себя придти в себя. Я теряю счет этому времени, что стало моим прямым врагом. Меня втоптали в грязь часом ранее, вытерли свои омерительные ноги об работу всей моей жизни. Я вижу их насквозь и оттого мне еще противнее их двуличие. Меня официально объявили в безумии и ериси. Нет я не безумец и вовсе не стремлюсь затмить собой творца, я точно знаю это, я в этом уверен, и мыслю так же ясно, как сейчас ясно вижу свое отражение в зеркале. Гнев застелил мне глаза, заставив меня забыть обо всем. Мне страшно взглянуть на часы, внутри меня неприятно заклокотало нервное напряжение. Этот день был важен не только тем, что сегодня была призентация моего проекта, сегодня моя помолвка с прекраснейшей из женщин...
Мне казалось, что я выжал из себя максимум скорости, мое опоздание было непозволительным моим упущением. Я уже ощущаю, как вся эта гниль высшего света перемывает мне кости... моя бедная, прекрасная Эмма, я был обязан разделись с ней этот день с самого начала. Я заставляю себя успокоиться, чтобы не сорваться на бег в подступах к дому, поднимаясь по этим ступеням, проговаривая про себя как молитву, чтоб держал себя в руках, не давая спуску эмоциям. Опять этот мерзавец Страйд вьется около нее, я с трудом заставляю себя оставаться на месте, замечая, что Эмма встречается со мной взглядом и ее красивое лицо озаряет такая теплая, родная и любящая улыбка. Я заключаю ее в свои объятия, и мне кажется, что целая вселенная скрыта именно в ней. Она заставляет забыть меня о моем поражении, ее нежный взгляд и ласка прикосновений дарит мне необходимый покой. Я сдержанно принимаю поздравления, боясь выпустить ее руку из своей, надеясь лишь на момент нашего уединения, что был дарован нам так скоро, будто отец Эммы услышал мою навязчивую мысль. Мне кажется, я сейчас абсолютно счастлив. Я подхватываю ее на руки, мягко прокружив по одинокому залу, мой слух ласкает ее ласковый смех, и я не пытаюсь сдержать себя, тут же целуя ее в губы, упиваясь ощущением уходящей боли... зал вновь полон и мягкий ободок золотого обручального кольца уже охватывает ее миниатюрный пальчик, я подаю ей руку, ощущая тут же прохладу драгоценного металла, что соединил нас на век, я снова целую ее под громкие авации и вспышку фотоапарата...
Я никогда ранее тут не был. Данная дорога не прельщала меня до этой ночи. Я и Джон еще сомневаемся в правильности нашего решения, но я уже все решил для себя, я открою для себя темный уголок этого города, а может и найду того, кто исполнит мое заветное желание... впервые мне хочется с лукавить, хочется скривить улыбку, но я подавляю в себе столь странное желание. Мы отдаем вещи на входе какой-то вульгарной девке, впрочем, Джон явно быстрее устроился тут, нежели я. Это место еще давило на меня, держало в напряжении. Я принял предложение в выпивке, мне необходимо было найти свое место в этом злополусном месте под названием "Красная крыса". Я не знаю на чем задержать взгляд, буйство красок и откровенных натур лишают сосредоточенности... сладкий голос погружает это шумное место в тишину. Я оглядываюсь в поиске той, кто так сладко поет, мой взгляд привлекла молодая рыжеволосая девушка, что появилась на верхнем ярусе в свадебном платье с развивающейся фатой, ее голос дурман, но я слышу в нем нотки грусти, я невольно присаживаюсь за наш с Джоном столик, наблюдая за сладкоголосой девушкой, что еще так неясно видно в отблеске лучей...

Отредактировано Henry Jekyll (2015-01-30 02:20:28)

Снова сон, пленительный и сладкий,
Снится мне и радостью пьянит, —
Милый взор зовет меня украдкой,
Ласковой улыбкою манит.(ц) И.Бунин
Приятно знать, что сладкая нега любви, что так пленительна, каснулась твоего сердца. Может, это лишь обман или дурман самоуговора, но она моя судьба. Темноволосая надежда и проблеск луча надежды. Как люблю смотреть в ее глаза и видеть в них нежность, как приятны сладкие речи ее голоса, полного твердой решимости. Так сильна и так уязвима, люблю бушующее море, воды которого она способна успокоить. Мой якорь, моя пристань, мой причал, в моменты, когда меня поглотил океан сомнений и нависла угроза разрушительного крушения. Разве я имею право не любить ее?! Ту, что смотрит с любовью в глазах и дарит свою нежность, ту что ждала меня одного сквозь время. Моя асоль, что дождалась свой алый парус на одиноком береге жизни. Меня поглощает страх, я до дрожи боюсь увести ее ко дну, но мне так сложно не сбиться с пути, который я наметил. Она не жаждет отступать, готова идти со мной в самую бездну моих доводов, даже догадок, что близки к открытию тысячилетия. Я заработал славу безумнца, но слишком поздно уже отступать, я встал на этот нелегкий путь, чтобы исполнить страстное заветное желание своей жизни. Мне кажется, что я забыл своего отца. Того, другого мужчину, которым он был когда-то, в мгновения моего забвенного детства, что так быстро прошло не оставив и малого следа в моей зыблемой памяти. Времена дарят нам забвение, считая, что забыв прошлое, мы сможем смелее тупить в настоящее. Но со мной данный прием сыграл злую шутку, погрузив мое сознание во мрак собственных страхов и проклятий, обращенных на себя же. Я прошу Джона, чтобы он не позволял мне забывать о том, кто я и к чему стремлюсь, как я боюсь потерять свой путь и оступиться, поддаться страстям и ложным удовольствиям, забыв про страх, что заставляет двигаться, бороться и мечтать, мечтать о том, что станет лучше, что мое открытие ключ к лучшему бытию из возможных. Понимаю отдаленно всю глупость своих стремлений, но если это спасет моего отца, освободить его разум из темницы безумия, то я готов быть глупцом и последним безумцем. Я не верю в безысходность, я верю в надежду, что во мне бессмертна, я до последнего вздоха буду верить, верить и надеяться...
Вечный выбор между верным, единственно правильным и искренне желанным. Во мне борются желания, словно свора бродячих псов, что сцепились, неподелив лакомную кость. Я не знаю, почему поддался словам Сэра Денверса, почему не дожимал до конца совет, а просто ушел... ушел ни с чем, лишь с камнем на сердце и растоптаным самолюбием. Меня разорвали в клочья, не оставив надежды, но вера во мне сильна, сильна настолько, что не дает мне сдасться. Я верю, чтосчастье ступит ко мне на порог, что все было не зря, что то, ради чего я жил, не будет сожжено презреным взглядом столь же презренных идиотов. Мне не подчинить себе столь яростный огонь ненависти. Как можно быть столь слепыми и бездушными созданиями ?! Но что кричит во мне?! Униженное самолюбие или же это крик боли поражения?! Проигран бой, но я не собираюсь уступать войну. Войну за свободу, войну за лучшее, за светлое, что таится в нас, покуда я жив я считаю своим долгом бороться, бороться пока силы меня не покинут.
Я заставляю себя забыться хотя бы на день, хотя бы на один вечер моей помолвки, но эти мерзкие двуличные лица до сих пор словно черти пляшут пред моим взором. Мне противна одна лишь мысль о том, что я вновь столкнусь с ними, что их лица окрасят лживые улыбки и яд поздравительных речей отравит мне слух. Я никогда не был двуличным, но как мне приходиться наступать себе на горло лишь за тем, чтобы сохранять былые манеры и правила этикета. Моя Эмма, я сделаю это ради нее, я забуду неудачи и откровенный провал, я заставлю себя улыбаться и создавать иллюзию безграничного счастья... но ведь я и вправду счастлив, я счастлив в близости с ней, она мой щит, моя броня, что дарит мне уверенность в себе и своих силах. Я стану ее мечтой, я должен сделать это для нее, ведь любовь к ней во мне неоспорима. Она моя судьба и глупо отрицать. Джон верно сказал, подняв свой бокал за наше счастье, Эмма - лучшая моя находка, та, о которой я никогда не пожалею и мне не страшно слово "никогда", я скорее предам себя, нежели предам ее, она моя путеводная звезда, что не дает мне забыть сторону, за которую я веду свою борьбу...
Отныне я обручен, обручен, но не обречен. Вечер в компании Эммы дал мне сил, расположив к себе, заставив забыть и просто подарив шанс на лучшую жизнь. Нет, я не брошу работы мной проделанной, слишком долго и слишком много я отдал для этого дела, почти потеряв себя в пучине моих исследований, но человеческая душа крайне противоречива, в ней ведется вечная борьба и нет отныне реванша, тут игра на выживание. Я боюсь повергнуть себя во мрак, я более не желаю думать о худшем, с меня доволно, я не позволю себе отныне впадать в уныние...
- Нет уж, Джон, ты прав! Это именно то, что мне сейчас необходимо! Мне нужно выпить, к тому же, может я смогу найти здесь человека для своего эксперимента! И да, ты же обещал устроить мне вечеринку, если мне не изменяет память! проговариваю я с легким оттенком игривости в голосе, я настоятельно смотрю на своего друга, и не скрываю ликующей улыбки, когда мои уговоры доходят до цели им предназначенной. Во мне клокочет живой интерес и пусть от этого места несет за версту безнравственностью, но от этого оно лишь больше мне интересно... я не отказываюсь от предложенного мне бокала джина, что приятно защекотало во рту уже от одного глотка. Я многозначительно переглянулся с Джоном, что заметно поменял свой настрой и категоричность по поводу данного места.  Я не сразу заметил как воцарилась тишина, как внимание всех в зале стало быть прикованно к девушке, что начала петь свою трель. Интерес завладел мной и взгляд тут же нашел рыжеволосую незнакомку, что уже спускалась по лестнице в свадебном платье. Я откинул полы фрака, удобнее устраиваясь на своем стуле, оборачиваясь к певице, что уже спустилась к подиуму с шестом по центру. Я только взглянул на нее, стремясь разглядеть черты лица, как тут же она бросает в меня свой букет, который я успеваю поймать почти что в последний момент. Мои губы чуть трогает улыбка, а глаза живой интерес. Она спускается с подиума, а я позволяю себе отвести взгляд в своему бокалу, что был мной забыт. Я лишь слышу ее легкий цокот каблуков по паркету и протянутые ко мне руки. Мой взгляд тут же взметается вверх, замечая ее, ту самую, что еще недавно так сладко пела. Но я более не узнаю ее, меня охватывает сметение, что и заставляет меня переглянуться с другом прежде чем я встану со своего места и все же приму притянутые мне красивые женские руки. Ее прекрасное тело было выставленно мне на показ, мне не осталось места для фантазии, она была развязна и так наигранно грязна, я ни секунды не верил в то, что она хотела мне внушить. Она повела меня из моего места где-то в углу в самый центр, кокетливо и так пошло улыбаясь. Мне на шею тут же вогрузили повязку в виде нити с сердцем на конце, а после поставили на стул. Я чувствовал легкую скованность где-то внутри меня, мне были непонятны ее действия, но красочные костюмы и красота ее заставляла меня приказать себе расслабиться. Ее пальцы сплелись с моими, как только она закончила заманчивый танец предо мной, ее крепкая хватка стащила меня со стула и приобнимая за плечи отвела к подиуму, где еще не давно блистала она. Ее огненная копна волос пала к моим ногам, а тело выгнулось в красивую дугу, заставляя мои глаза исследовать ее и стыдиться своей несдержанности. Я отвожу взгляд в сторону нашего с Аттерсоном столика, встречаясь с его одобряющим взглядом. Ее голос проникал внутрь меня, несмотря на бессмысленность текста, сюжет которого закручен лишь вокруг досуга данного заведения. Она поднимается, заходя мне за спину, заставляя вернуть свое внимание к ней. Ее руки ложаться мне на спину и плечи, призывая в мое тело легкое напряжение, она мягко спустилась вместе со мной к подвесным качелам, усаживая на них, сама же легла пред ними, заставляя меня в волнении оглядеться вокруг...
Мне было не унять свою бурю восторга, смешанного с некой эйфорией. Я отпустил все свои эмоции и чувства, ощущая блаженное опустошение от былого груза, что принес мне этот день. Я сделал глоток джина, ощущая его согревающее свойство внутри себя. Сегодня была особенноя ночь, я пробудил в себе нечто, что раньше таилось во мне под огромным секретом. Моя сдержанность пала пред нею. Все разбежались словно крысы по своим норам утоления падших желаний и греховных плотских утех. Нет, эту грань я не перейду, это было слишком мне чуждо. Я пожелал остаться, отпустив Джона развлекаться на более высоком уровне, оставаясь в гордом одиночестве. Я слышу за спиной легкое покашливание, тут же оборачиваясь, замечая девушку, что танцевала и пела сегодня для меня. -прощу прощение? Я могу быть Вам полезен? я сжимаю ножку бокала и с любопытством смотрю на нее, она вновь стала собой, именно сейчас я узнал в ней ту девушку, с которой столкнулся у входа в "Красную крысу" и что была незаслуженно обругана хозяином заведения или же лично ее. - Вы сегодня... кхм... блистали, мисс...? спрашиваю я, ощущая от ее близости легкое волнение, она подходит ко мне вплотную, лукаво улыбаясь, заставляя меня потупить свой взгляд.
-У Вас сложилось ложное предсавление, мисс, я вовсе не печален, Вы стали прекрасной компанией! я стараюсь быть вежливым и учтивым, как был бы с любой иной девушкой. Меня не обманит ее игра, она заинтересовывает меня. Ее рука сжимает мою так легкомысленно кладя себе на плечо, а после спуская к пышной груди, заставляя меня вобрать в легкие больше воздуха, чтобы сохранить самообладание. Я бережно накрываю ее руку своей, слегка сжимая и чуть улыбаясь, выпуская после свою руку из ее ладоней. -Вы прекрасны, не поймите превратно, но меня не обманит Ваша игра и данный досуг не для меня! мой тон нежен и даже заботлив, я осмеливаюсь взглянуть ей в глаза, принимая из ее рук бокал джина, чуть склонив голову в знак благодарности...

Пока все ждут прихода истины,
Святая ложь звучит всё искренней,
Не прячет взгляд, и травит яд соблазном душу мне.

Я много, долго и упорно ищу истины, борюсь за справедливость и превозношу сочувствие, но кому это за исключением меня нужно?! Так больно, так мучительно больно стучаться в закрытые двери, я не могу, дипломатия с этой гнилью не моя сильная сторона. Кто вообще дал им право дозволять аль нет, я служу всевышнему и своим целям и тому, что считаю единственно верным. Стена непонимания и осуждния окружила меня, мне вешают лживые ярлыки, и глупо надеятся, что я с превеликим удовольствием и блеском в глазах соглашусь с каждым словом и обвинением. Нет, того не будет, никогда. Мою душу гложет отчаяние, я не могу оставить все как есть, но мои руки связали стальными троссами, мне этим отказом перекрыли кислород, я медленно задыхаюсь в тюрьме своей гениальности. Мелочные, лживые, называющие себя весшим светом людишки, что слишком многое возомнили себе о своих возможностях. Я пронесу свой крест далее, я сотру свои ноги в кровь, меня сожжет испопеляющее солнце отверженных, моя кожа иссохнет от губительной жажды, меня убьет голод несовершенного. Я отдам свою жизнь на этом пути, но пройду его, дойду до своей цели, я спасу своего отца, он заслужил покой, я хочу спасти его и миллионы безумцов, что по воле Всевышнего заключены в темнице собственного разума. О нет-нет, они не сумасшедшие и вовсе не умалишенные, просто они прозрели, их разум не выдержал ужасающей правды существующего мира. Мой отец, мой бедный отец, чем он заслужил столь мучительный недуг?! И буду ли я следующем?! Я не имею право сдаваться пока не достигну конечной цели, мое время только наступает, я просто ступил на тернистую тропу, а значит я держу верный курс. Легкий путь не может быть верным, жизнь научила меня этому, показала, как нелегок путь земной...
Я просыпаюсь и засыпаю с одной единственной мыслью о спасении. Я сам же загнал себя в угол, воды фортуны хлещут мое тело, оставляя страшнейшие синяки, но мне не страшны их побои, я выдержу, я верю в свою силу и силу тех, кто был и есть со мной рядом. О нет, нет же, я не одинок, перед тем как истезать меня отвержением судьба приподнесла мне бесценный подарок, встречу, встречу, что дала мне сил и окрылила. Любовь пронзила нас, как пронзает острый нож, оставляя свой несгладимый след. Сердце мое забилось чаще, а душа преклонила колени пред ее светом. Она мой глоток живительной влаги, что спасает меня от знойного солнца пустыни людской циничности. Она мой ангел, отдав ей свое сердце, сделав тот важнейший шаг, предлогая ей себя, предлагая разделить со мной жизнь, я не жалею, я знаю, что она спасет меня, укажет верную тропу, не даст мне заплутать во мраке собственных мыслей, спасет от безумия, прогонит страхи прочь. Я должен быть ей опорой, но, черт возьми, я сам нуждаюсь в ней бесконечно, она мой спасительный круг, и верно ли я поступаю, что хочу связать наши пути, слить их в едино?! Принесет ли ей это счастье, то счастье, о котором она мечтает?! Мне опасно погружаться в себя, думать о том, что есть, а что и вовсе принесет мне день грядущий. Я слишком сокрыт в себе, и, возможно, Джон прав, и мне нужно основательно напиться, чтобы хотя бы на один вечер забыть о своей работе и очистить разум от губительных и утомительных дум. Я все ищу решения, пути, что спасли бы меня от поражения. Меня гложет ощущение, что я пуст, я теряю себя и свою личность, начиная подстраиваться под обстоятельство, я боюсь потерять свое лицо, забыть кто я есть на самом деле...
Меня вновь возвращает к реальности Аттерсон, который с явным неодобрением смотрел в упор на меня, заставляя меня виновато ему улыбнуться. Я не щедр на эмоции и чувства, слишком много сокрыто во мне и так пуст я снаружи. Сдержан и учтив, но бесконечно обеспокоен. Мой взгляд в вечном поиске правды, он потерял свою живую силу, мои ясные глаза, в них отныне беспокойное, но все же бескрайнее море. Возможно, мне стоит согласиться на его предложение, я хочу вернуть себя, мне надоело мое затворничество и обречение себя на одиночество, извечный тет-а-тет с самим собой, это удручает... я все же даю согласие...
Я не знаю, для чего сейчас в моих руках  этот невинный букет, для кого я взял его и с какой целью, но эти легкие и такие хрупкие цветы просто не оставили меня равнодушным. Легкая улыбка уголком губ и я переглядываюсь с Джоном, следуя с ним далее по улице, вглядываясь в вывески заведений этого города. Я даже толком не замечаю, как переулки остаются позади, мой взгляд уже прикован к ярко красным огням и броской вывеске с надписью паб "Красная крыса", я чуть щурюсь и подхожу ближе, не замечая, как в меня врезается девушка, чья огненно рыжая грива волос тут же бросаетс мне в глаза, овлекая внимание. Милейшее создание с тяжким дыханием от спешки, ее испуганный взгляд тут же настиг мои глаза, и я с трудом заставляю себя выдавить из себя извинения, протягивая ей свой скромный букет, тут же замечая гнусные речи, обращенные к незнакомке, чье имя я по дурости пропустил мимо своих ушей, я смерил мужчину гневным взглядом, заставляя его усмирить свой тон, не говоря ни слова, моего взгляда вполне хватило. Девушка приняла мой скромный подарок и поспешила скрыться, не дав мне шанса для малейшего общения...
Мальчишник, боже, какая глупость, но я почему готов был идти за этой рыжеволосой девушкой, она произвела на меня несгладимое впечатление, она была так потеряна... О нет, не сожалею, к черту жалость и сожаление. Я не упущу мгновения, я крепко сожму это мгновение в своих руках, ведь я точно знаю, что это более никогда не повториться. Под одобрительные возгласы Джона я принял руку этой примы, позволяя ее вести меня за собой в это безумство. Сметение и опасение неизвестности начали сменяться легкой тенью улыбки и ликующего взгляда. Я поглощал взглядом происходящее вокруг меня и предо мной, эти качели дарили моим эмоциям легкость, заставляя испытывать невообразимый восторг и ликование. Сегодня был пир моих чувств, я ранее никогда не испытывал такой свободы, границы моей морали я под ее влиянием смог отодвинуть на шаг дальше, меня захлестывала эта свобода и развязность, и улыбка более не сходила с моих губ. Я с ликующем торжеством вернулся к нам за столик, переводя дух и пожимая руку Джону в знак благодарности, что вытащил меня из моей скорлупы, где я спрятался от внешнего мира...
Тишина приятно согрелаьмне слух после шумного празднества. Я слишко привык к своему уединению и светский раутам, приемам, но я был бы последним лжецом, если бы сказал, что этот вечер был мне не по вкусу. Она заставила меня забыть обо всем, оставаясь наедине лишь со своими страстями, что я так тщательно скрывал в себе, забивая дверь к ним дубовыми досками. В один момент я был близок к тому, что войти в ту дверь с ней под руку и повесить табличку с заманчивым "не беспокоить", но я вовремя вернул себя к реальности и самому себе.
- Мисс Харрис... - мягко повторил я за ней, когда мы остались наедине и она представилась мне. Люси... теперья был тверд в своих догадках, что именно с ней я столкнулся и подарил те цветы. Мои глаза меня бесстыже обманывают и мне трудно поверить, что те абсолютно разные девушки едины. Она мягко касается моей ладонью своеголица, а после и шеи спускаясь к декольте, я чувствую тепло ее кожи и ритм неровного биения сердца, такое трепетное, живое, настоящее, оно рассказывало мне о ней, о той Люси Харрис, которая приняла мои цветы и с испугом робкой лани посмотрела мне в глаза. Мне стоило на мгновение прикрыть глаза и образ той продажной девушки растворялся, утекая словно песок сквозь пальцы. Я мягко убираю руку, отходя от нее, позволяя появиться между нами спасительному пространству.
- О, могу Вас заверить, Люси, что во мне нет ничего особенного! - спешу ее заверить я, плавно переводя с нее свой полный животрепещущего интереса взгляд. Она еще пытается играть свой образ, но ей это ни к чему. Меня манит ее настоящая натура. Я не вижу в ней проститутку, нет, мой язык даже не повернеться произнести это похабное слово. А ведь мы похожи, я поймал себя на мысли, что меня использует жизнь, а ее обстоятельства, и я не в праве осуждать ее за тот крест и жребий, что выпал на ее хрупкие плечи..
Она с мольбой смотрит мне в глаза и я не в силах противиться ей, позволяя ей вновь увести меня за ней, я присаживаюсь на подиум, провожая ее взглядом к месту рядом со мной, встречая ее легкой улыбкой. - И что же тогда? невольно упускаю я с уст вопрос, когда ее уговоры смогли оказать на меня влияние. Я не вправду давать ей шанс, но уж точно не в праве и отнимать. Я не хочу быть палачом, вершить судьбы, меня лишь терзает интерес к ней и зарождающееся влечение. Снова легкий поклон головы после ее небольшого тоста за меня, и я снова потупляю взгляд в бокал. - Генри. спешу я ей представиться, мне хочется стереть все рамки официальности, чтобы лучше узнать ее. Ее фасад был так очевиден, но он был для меня лишь гриммом, тем, за чем она прятала настоящее сокровище. - хм, на самом деле я... спешу уже прервать ее рассказ, но она все же продолжает и я лишь украдкой улыбаюсь уголком губ, потупляя взгляд на ее руку, что нашла себе приют на моей ноге. Видимо, ее часто мучают данным вопросом, похоже, она права, и я реально иной, нежели ее прежние "гости". Я отпиваю немного из своего бокала теплого джина, скорее для смелости или же храбрости. Ее длинные, обтянутые в черный латекс высоких батфорд, ножки одна за другой перебрасываются мне за спину, заставляя мне в неудобстве отвести от них свой взгляд. Мне кажется, я казался здесь глупцом со своей линией морали, я был стеснен ее развязностью и вольностью, я чувствовал собственную неловкость и даже несколько глупость, меня нне спасал даже алкоголь, я выпил слишком недостаточно, но лишь потому, что не хотел потерять свое истинное лицо. Ее сладкое дыхание у моего уха, мне остается лишь перевести на нее взгляд, встречаясь с ее. Думаю, мне на сегодня хватит веселья для одной ночи, мисс Харрис, кхм, Люси чуть осекаюсь я, но быстро собираюсь с мыслями и продолжаю Боюсь я уже упустил свой шанс, сегодня я сполна заплатил за свою смелость... я замечаю проходящего и появившегося из неоткуда Спайдера (хозяина этого борделя), тут же отдавая ему приличную сумму, пускай и не за услуги, но просто за приятный вечер в компании прекрасной девушки, после же отправляя его далее.
-Люси, Вы... я подхожу к ней ближе, осозновая всю глупость своего желания, но она была так пленительна сегодня, я не мог бы уйти без этого... Джон появился слишком вовремя, окликая меня и говоря, что нам пора уходить. Я лишь прошу у него дать мне еще минуту. Люси присаживается ко мне, становясь со мной на одном уровне, а я лишь снова подхожу к ней. -Вы прекрасная девушка, прошу Вас не забывать об этом, Вы такая не всегда, молю Вас, не потеряйте себя настоящую, сегодня я смог разглядеть Вас... я смотрю ей в глаза, беря ее за руку, мягко и ласково сжимая ее руку в своих ладонях и плавно поднося к губам, целуя нежную кожу ладони. Ее слова заставля,т меня улыбнуться, мое сердце не позволит ей сказать, что это невозможно, я не стану портить столь прекрасный вечер.
- Мне пора, я и так задержал тебя, но если вдруг тебе понадобиться друг, всегда найди меня... я вытаскиваю из внутреннего кармана пиджака свою визитку и протягиваю ей, в последний раз взглянув в ее глаза, ласково улыбнувшись на прощанье, а после накидываю свое пальто и покидаю стены паба...

Борба моя закончится сейчас, и я прошу сейчас: мгновение, дай мне шанс...
Я прибыл домой в прекрасном расположении духа, я думал, что и вовсе забыл, как смеяться, но как я ошибался и, наверное, я впервые рад, своей ошибке. Сегодня я сделал великий вывод, Люси дала мне понимание того, что я сам могу помочь себе, и даже если весь мир против, меня у меня никто не отнимет. Я изгоню из себя демона сомнения. Уже в комнате меня застал Пул , который верой и правдой служил у меня дворецким, я лишь вежливо сказал ему, что сегодня буду работать до поздна. Я скинул с себя фрак и жилет, спуская подтяжки своих брюк, забирая с полки свой дневник. Мой путь лежит в мою лабораторию, и я не в силах унять дрожь в своих пальцев. Я сделал свой выбор, мне более ничего не осталось, я знаю, что должен, мой долг закончить то, что было мной начато, я проведу эксперимент на себе... карандаш неуверенно покоится в моих пальцах, я заставляю себя успокоится и сделать запись в дневник...13 сентября. 23:40...

Отредактировано Henry Jekyll (2015-02-01 03:51:24)

Борба моя закончится сейчас, и я прошу сейчас: мгновение, дай мне шанс...
Жизнь снова указала мне на то, что случайных встреч и событий не существует. Вовсе не зародыш похоти привел меня в тот паб, о нет, вовсе нет, меня привела туда судьба. Люси Харрис... не забуду ее отныне, она подарила мне сил и уверенности в том, что человек способен на многое, что в реальности желание, страстное и непреодолимое, играет решающую роль. Мне казалось, что я загнан в угол, что меня окружила стена, где не было ни окон, ни дверей, но я был слеп, я обезумел от горя утраты и ненависти тем, кто отнял у меня надежду. Я встал на краю, готов был сделать тот необходимый для свободы шаг, но ее руки подхватили меня, уводя за собой, заставляя подпустить к себе пелену забвения...
Да, я пришел домой с ощущением невообразимой легкости, будто бремя мое спало с плеч моих и я вздохнул ветер перемен. Никто кроме меня, я сам могу и способен, просто должен помочь себе, хватит стучаться в закрытые двери, метать бисер перед этими свиньями, умолять, молить, претерпевать унижения ради благой цели, что несет спасение и облегчение людских страданий, и все лишь за тем, чтобы добиться того, что снесет бремя многих несчастных. Нет, я сделаю все сам, я один начал свое дело, один же все и закончу. Мне никто не нужен, я один за себя в ответе и если мне суждено спуститься в бездну, то я приму это, приму, как должное. Не будет жалоб, не будет и слез, лживых раскаяний и мольбы о помощи не будет так же. Мне поздно сворачивать с пути, что был мной намечен. Я сброшу тяжесть боли разрушительной силы, я отпущу на волю страдания, им более не место в моем сердце и разорванной в клочья душе...
Все необходимое у меня под рукой, я записываю несколько формул на чистый лист бумаге, скрещивая элементы на бумаге, получая необходимую мне формулу, подтверждая верность своих экспериментов. Мой звездный час, я достаю несколько пробирок и колб, переливаю одно вещество к другому, мягко болтая получившуюся смесь, ожидая смены ярко солнечного на светло изумрудный. Реакция прошла идеально, заставляя меня ощутить торжествующее волнение. Остался главный ингредиент для этого химического блюда - моя кровь. Мои пальцы касается дрожь, что не унять, мне трудно удержать жгут дрожащими пальцами, но я не могу отступиться, мне придеться взять себя в руки и продолжить. Я перетягиваю руку чуть выше локтя, нащупывая вену и ощущая, как плохладный металл шприца обжег нежную кожу. Я сглатываю ком в горле, прикрывая на момент прокола глаза, мои губы сживаются в тонкую полоску, а я мягко тяну за поршень, окрашивая колбу шприца темно - бордовым веществом - моей кровью. Я извлекаю иглу, стягивая жгут с руки. Нет, я не чувствую боли и стягивающей тяжести. Я полностью поглощен процессом, мои ощущения поглотило волнение, что проникает в мой разум, подавляя волю. Я обрабатываю место укола, выбрасывая проспиртованную сальфетку, а после смешиваю полученную смесь с моей кровью, что тут же придает темно-коричневый цвет. Вот она... моя формула, та, на чем я работал долгие семь лет, и вот она, предо мною, в моих руках, что сковывает дрожь. Я не скрою, мне страшно, я не знаю, к чему меня приведут эксперименты над собственной личностью, но я не вижу иного выбора, я просто должен сделать это... я захочу в лабораторную колбу, герметично закрывая ту за собой, потягивая на переключатель. Я делаю последний вдох, а после выдох. Мне так трудно решиться, меня страшит неизвестность, но ответ на все мои вопросы сокрыт в этой пробирке, она должна увести меня к свету из непроглягдной тьмы моих терзаний, я опрокидываю в себя содержимое кольбы в момент моего смятения...
Я не знаю, что будет отныне. Я все еще внутри своей колбы, боясь шевельнуться, мои легкие сковало нервное ожидание, но чего я жду?! Боже, я сам не знаю. Мне смертельно страшно, к чему лукавить. Мое горло обожгла жидкость, что я принял, мне кажется, что я ощущаю, как медленно она распространяется по всему моему огранизму вместе с тем самым теплом, что и привнесла  в меня. Я ощущаю, как сердце мое ускорило свой ритм, мои пальцы тут же сжали запястья, улавливая биение моего пульса, я не мог отрицать и списывать тот факт, что мой пульс стал медленно увеличиться. Мои вены обдало жаром, мой желудок жгло, живот буквально сводило. Мне было необходимо зафиксировать все, что со мной происходило. Мне было невероятно хорошо, о да, мне было блаженно. Меня погрузила в себя неведомая эйфория. Я вырываюсь из своей колбы, тут же хватаясь на край ибо вся комната моментально пошла кругом. Мне понадобилось время, чтобы побороть головокружение и добраться до стола, чтобы сделать заметку о ходе своего эксперимента. "13 сентября. 23:56. Я принял внутрь 10 мл формулы HJ7, заметные изменения в поведении отсутствуют..." мои губы тут же озарила лукавая улыбка...
Это ощущение не передать. Нельзя описать словами то, что творилось внутри меня, меня разрывало ликование, формула действовала, значит погрешности можно было исключить сразу. Я знал, знал, что был прав, эти напыщенные индюки из совета, слишком много думают и слишком в никуда, по ним плачет суп, давно, ох, очень давно... мое горло резко перехватывает, будто неведомая рука душит меня, мне трудно дышать, жар наполняет мое тело, он более не согревает, он сжигает меня. Меня кидает на пол, мое тело буквально сводит от невыносимой боли, мне хочется кричать от этой боли, что сжигает меня, я теряю от этого огня рассудок. В моих венах яд, что смешан с моей кровью и уже проник в мой организм. Я пытаюсь подняться, опираюсь на руку, но снова эта невыносимая удушающая боль заставляет меня с глухим грохотом упасть на спину и развернуться на бок. Мне хотелось заглушить эту боль, тот жар, что сжигал мои внутренности, прядь волос упала мне на глаза, а лоб покрыла мелкая испарина. Глухой крик вырывается сквозь зубы, я сгораю изнутри и нет возможности вздохнуть, меня ломает на полу, я не могу подняться, что-то рождается внутри меня, внедряется в мое тело, в мой разум, вытесняя меня, будто мне нет места в собственном теле. Моя воля подавлялась, мне начало казаться, что я схожу с ума так мучительно медленно. За каждое проявление воли я награждался жуткой болью и пожаром. Меня снова содрогает боль, заставляя буквально подскочить на полу, отползая в сторону, чтобы найти опору, чтобы встать хотя бы на колени. Я медленно терял связь с реальностью, мои губы окрасил оскал надменной улыбки, но мне нечему было улыбаться, я погибал, смерть тащила меня в ад, я думал, мне казалось, что я ощущаю приближение смерти, этот взгляд был не мой, эти волосы, что растрепались по моему лицу и скрывали этот чужой взгляд - я не узнавал себя, какой-то гортанный, животный, низкий крик вырывается из моего горла, я погружаюсь во мрак, теряя связь с сознанием и реальностью...

Я свободен, я здесь, я живой, полон злобы, но реально живой! ... и мир пусть узнает, что имя мое Эдвард Хайд!
Я еще молчу, молчу и смотрю на руки, что отныне в моей власти. Ох, мистер Джекилл, кончилось Ваше время, ах, как жалко, но, увы, не мне. О да, Генри, Вы абсолютно правы, это не Вы и даже не Ваше. Легкий смех полный иронии сотрясает меня. О да, я долго ждал этого момента, предвкушал, как раздавлю этого святошу. Наивная душонка, безвольный человечешка, но нет, нет, господа, я иной. Я чувствую, как он пытается меня побороть, но нет, сегодня мой час настал, пришло мое время.
- Приятно познакомиться с Вами, мистер Джекилл. Эдвард Хайд! я снова заливаюсь смехом. Ох, я ликую, я торжествую. Мои, уже мои легкие наполняет воздух, я стал живой, я стал собой. Я буду жить вечно, о да, придеться кое кому с этим смириться. Меня переволняет торжество. - Простите, доктор Джекилл, похоже, я забыл выключить свет! снова смех и руки мои на части рвут эту футболку, что так жмет мне, о да, так намного лучше, мне тесновато здесь, увы, я отныне ожил и сплету свои души с дьволом, ступая с ним под руку, но, пожалуй, я сначала закончу начатое и столь небрежно брошенное дельце доктором. Как Вы сказали?!  "Красная крыса" ?! Ей богу, будь я проклят, мне смешно.
Моя поступь тяжела, а длинные волосы почти до плеч небрежно скрвают мое лицо от посторонних. Около полуночи. Да, кажется, я успел оставить заметочку для доктора, что в полность свершилась неожиданная эволюция, это момент моего рождения. Я выскочил, словно черт из этой табакерки. Мое тело жаждет размяться, мои мышцы напряжены. Я капаюсь в нашем общем сознании, не могу ж я просто так заявиться, не вспомнив даже имени малютки, что заставила меня проснуться, как будет паршиво не сказать ей спасибо. Люси, Люси Харрис?! Верно, Джекилл?! Ах, как блаженно чувствовать его сопротивление, значит, я все же не ошибься. Ну-ну, доктор, где же Ваши манеры, всем нужно делиться. Не трудно найти место со столь кричащим названием, девка на входе что-то мерзко щебечет мне над ухом, но я пришел ни к ней и лучше бы ей закрыть свой рот. Я лишь отталкиваю ее, проходя во внутрь. Я забираю на входе на второй ярус у джентельмена шляпу, толкая того ногой в грудь, как ненужную тряпку, а после срываю с плеч какого-то танцора плащ, накидывая себе не плечи, для верности прикладывая мальчонку об шест на сцене. Сегодня я свободен, моя сила безгранична, сегодня я торжествую. Я вижу, спускаясь по лестнице, рыжую копну волос, тут же лукаво улыбаясь.
-Ба! Красота! Эй, оглянись, ну же, улыбнись мне, судьба свела нас сегодня, не уж то ты не рада видеть меня, Люси?! Я нашел бы тебя даже в аду, моя драгоценная Люси... мои губы украшает ухмылка, а мой голос несколько ниже, нежели у этого слабохарактерного докторишки. Я спускаюсь к ней, вижу ее игривый взгляд, нет уж, моя  милая, я не доктор Джекилл, никак уж, твои ожидания обречены на смерть. Я хватаю ее за шею, подтягивая к себе, резко разворачивая ее к себе, спуская с ее плеч атласный халат. Мою плоть сжигает страсть по этой рыжеволосой девице, мне плевать кто она и где, я хочу ее, сейчас, завтра и даже через неделю, я пришел к ней, я пришел за ней. - ни к чему бежать от меня, сегодня ты мне заплатишь за все!! я сладко шепчу ей на ухо, впиваясь поцелуем в мочку ее уха, чуть прикусывая, сильнее сжимаю свою хватку, моя рука фривольно гуляет по ее аппетитному телу, цепляя крупную клетку колготок. Она желает вырваться, я на минуту отпускаю ее, но хватаю за пояс, удерживая у себя, обходя ее, вставая перед ней, резко притягивая ее к себе за пояс халата, сборки которого надежно фиксируют ее руки за спиной. Наши тела стремительно соприкаснулись и мне не сдержать своей животной страсти к ней, такой шикарной, маленькой, хрупной, но мной желанную...

Отредактировано Henry Jekyll (2015-02-05 02:55:04)

Как удивительно... пишешь, ждешь, предвкушаешь, вкушаешь и сгораешь, сгораешь от все того же предвкушения, что совокупилось с волнение и понесло тот самый огонь живого трепета. Зайти за грань того бонального добра и зла, ту грань, что делит эти два непростых понятия, сущности и самое ужасное, что личности, от них не скрыться, мы невольные свидетели их борьбы, кровавой бойни и лишь мы вольны решать кого же из этих гладиаторов в собственной душе и сердце помиловать, а кого же казнить. Каждый наш день состоит из выбора. Мы выбираем и в случаи ошибки жестоко за нее расплачиваемся...
Это должно было случиться, так ждать, терпеть столь пренебрежительное отношение, глупец, убить в себе себя невозможно. Я часть этого наивного святого создания, кому так чужды страсти, он их боится как огня, но я и есть тот огонь, я тот пожар, что душит его и в пламени которого горит. Все просто, так просто, что я не могу сдержать усмешки. Как глупо и наивно, впрочем, очень в стиле доктора, который гроза женских нежных сердечек. Ар! Их нежным ушкам вредит суровая правда жизни, им по вкусу иллюзорная жизнь, водопады лести, которые поведут их прямо к любовному ложу, возде которого они прольют горькие слезы, когда их любовь развеется словно прах с восходом солнца. Я реалист, не надо иллюзий. Я далек от этого милого дотора Джекилла, кто так трясся за души и нежные сердца_чувства людские, забывая про себя и свою жизнь, отдал себя на расстерзание этих стервятников, что выклевывают ему рассудок и что ослабили его контроль над самим же собой. О да, доктор Джекилл, Вы верно передали мне бразды правления этой священной ночью. Вы купились на прекрасную уловку, Ваша гордыня - вот Ваша слабость, вовсе не я, о нет, милейший, я лишь побочный эффект Вашего разросшегося Эга. Приятно познакомиться, Генри Джекилл, я плод Ваших страстей и потаенных желаний, что Вы так усиленно прятали под амбарный замок. О нет, от себя не скроешься, и не стоить пенять на меня, я Вам не кривое зеркало, скорее суровая реальность Вашей сущности. Слишком много "нельзя" для одной жизни, я не приемлю границы и рамки,  сам Дьявол преклонил предо мною колени. А Вам уж, драгоценный доктор, нечего ловить тут, уйдите в тень, где Вам и место, Вы лишь лживый отблеск моего фасада. Я спалю огнем своей сущности твою светленькую душонку, как мило, о да, это превосходно!...
Сколько страха в этих маленьких глазках, хрупкая, но уже такая грязная, о нет, нет, она не похожа на других шлюх, Джекилл выбрал ее не случайно. Мотылек, что опалил крылышки и мягко дует на тлен своих мечт в надежде, что пушистые крылья нового шанса прорежут нежные лопатки. Как мило, слезы резут мои высохшие от безразличия глаза. Как интересно, право, интересно. Шикарна внешне и так чиста внутри, словно нежный цветок лотоса, она распускается, цветет и дурманит, а фасад... фасад дешевле одуванчика. Ох, я уже в восхищении, моя милая. Я доберусь до нее и не оставлю в покое, я одержим, уже, один лишь взгляд, мне его хватило. Ее копна рыжих волос, я чувствую покалывание в моих напряженных пальцах... спрыгиваю с предпоследней ступеньки, сбивая свое дыхание, заставляя тяжело подыматься и опускаться свою грудь от тяжкого дыхания. Как хорошо и порочна, она ждала меня, такая не для Джекилла, о нет, вовсе нет. Они из разных мирозданий, их нутро так же различимо, как день и ночь, как смешны они если лелеют надежду на воссоединение. Милая, глупая Люси, открой глаза, прозрей и прими, что Джекилл слишком свят для такого уголка ада, где ты застряла. Будь проклят этот Джекилл со своим сочувствием, что просачивается ядом в меня, пошел к черту, милый Генри! Ха, я лучше возьму то, за чем пришел. Мои пальцы сжимают тонкую шейки минуя льющиеся волнами волосы. Их цвет сводит меня с ума, меня разрывает на части, мне не ослабить своей хватки, эта власть упоительна. Ухмылка оскверняет мои губы, я подтаскиваю ее к себе, разворачиваю спиной и вжимаю в себя ее поддатливое и такое послушное в моих руках тело. Я провожу рукой по контуру ее груди, чуть сжимая пальцы, беря девушку в захват, сильнее прижимая ту к своей груди, тяжким жаром пленительного дыхания сжигая ее кожу, проводя носом по ее шее и линии плеча, упоительно прекрасна, ну же, девочка моя, сделает ли это с тобой когда-нибудь Джекилл, тот милый доктор, что влюблен и помолвлен, как ты смешна, моя страсть! Я не спешу, мне принадлежит эта ночь и Джекилл не позволит нас побеспокоить, он слишком слаб сегодня, я же силен как никогда ранее, эта сила разрывает меня, не находя выхода, она дурман, она залог моего могущества. Медленно развязываю ее пояс, пресекая ее попытки сбежать от меня, тут же крепко впиваясь в пальцами в шелковые концы ее пояса. Нет так быстро, моя куколка, я еще не наигрался, к слову, я даже еще не начал. Я словно хищный зверь, мучительно медленно обхожу ее со спины, перебрасывая концы пояса через ее рыжеволосую головушку, исчерпывающе смотря на нее из-под своих спущенных на лицо волос. Резко притягиваю ее к себе, как только встаю напротив, ощущая как она послушно выгибается мне навстречу, заставляя меня чуть оскалиться от нахлынувшего острого желания. Я резко перехватываюсь с пояса на ее талию, утянутую в карказ корсета, я лишь удерживаю ее у себя, но она полна плена, моего плена, она жестоко заплатит на то, что пытается пленить Эдварда Хайда, о нет, у меня нет сердца, моя душа черна и продана словно ненужная грязная тряпка. Лишь низменная похоть, что жгет мою плоть. Мои руки сильнее сжимают ее в своих тисках, резко поднимая с пола и заставляя ее закинуть ноги мне на пояс, тут же прижимая ее к себе, встречая ее ласковую и гостеприимную грудь своими губам, поднимаясь жадными поцелуями к шее, дьявол! Куда угодно лишь бы не встречаться с ней взглядом. Моя злоба сильнее поднимается к глотке, неистово душит, заставляя рычать от обственной страсти. Я грубо сбрасываю ее с себя словно надоевшую игрушку, надменно и с ухмылкой пламенной похотливой злобы смотря на нее с высоты своего не малого роста, медленно приближаясь к ней, наблюдая, как она безуспешно пытается уползти от меня, пятясь назад нещадя свои нежные локотки. Я отвожу голову чуть в бок, давая ей ясно увидеть мою  нахальную ухмылку. Злой оскал - он присущ мне, к чему скрывать я не нежный, ласковый, я зверь, плевать, моя драгоценная Люси, своим послушанием тыпробудила во мне меня дже, не оставив бедняжке доктору надежды, ты отдала приказ о его казни, только что вздернув его на виселице, ох, как ты жестока, моя милая! Что ж, поиграем! Я с силой выбрасываю ненужные тряпки в стороны, резко хватая ее за ноги, подтаскивая ее к себя и раскидывая роскошные длинные ноги в стороны тут же нависая над ней, плотно прижавшись к ее продажному телу. Ее руки обвили мою шею, обнаженную кожу обожгла ее близость, теряю контроль и похоть моя ослепляет меня же, мои глаза бешенно бегают по ее лицу, поддаюсь, откидываюсь на спину, впиваясь пальцами в ее аппетитные бедра, следуя на ощупь выше к пышной груди, ощущая как она прогибается навстречу моим грязным прикосновениям. Мои волосы спали с моего лица, лишая меня моего укрытия, словно обнажая меня, ее ладони накрывают мои, словно бы упрашивая продолжать... Дьявол! Ей не может это нравится, она убивает меня, мои губы снова искривляются в адской ухмылке, пальцы сильнее сжимают нежную плоть, дыхание напрочь сбивается... Я грубо скидываю ее с себя, вонзаясь пальцами в ее роскошное бедро, сбрасывая с себя ее ногу, а после и вовсе отталкивая ее. Я опираюсь рукой на одно колено, снова ощущая как волосы упали на мое лицо. Ни к чему спешить, моя милая игрушка! Эдвард Хайд еще не наигрался! Не стоит играть со мной, Люсиль, я вижу тебя насквозь!! мое лицо искажает ярость, а тон голос как всегда низок, я хватаю валяющийся рядом с собой пояс ее халата, возвращая хищный взгляд снова к ней. Вот она, вот она моя пугливая лань, настоящая Люси. Я пригбижаюсь к ней, словно подкрадываюсь к жертве, своей сладкой, желанной добыче, загоняя ее в угол, упиваясь ее опасением. Отступать более некуда и это мо триумф, я так долго ждал этого момента. Я не спешу, к чему мне это, у меня полно времени. Незнакомый жар клокочет в моей груди, заставляя труднее дышать, обжигая жадным пожаром легкие. Я хватаю ее за запястье, подтаскиваю к себе, вставая позади, чуть присаживаясь, грубо поднимая ее на один уровень с собой. запомни, Люси, мое имя, отныне я буду являться тебе во снах, упаси тебя Господь, если однажды я навещу тебя, моя драгоценная, а ты не будешь готова принять меня! она отклоняется от меня, моих слов, будто прогоняя дурное сноведение, но это не кошмар и не ужасный сон, мисс Харрис, примите хоть раз реальность. Я грубо хватаю ее за плечо, сильно впиваясь пальцами в нежную кожу,скользя далее пальцами по спине к лопаткам, впиваясь в ее плоть, упиваясь ее мольбами об осторожности. Она моя, отныне моя. И не завидую тому глупцу, что пожелает оспорить мой наказ. Ее прекрасная кожа в миг краснеет под моими пальцами, а я склоняюсь вновь к ее уху, обжигая мочку дыханием, моя рука сжимает нежную шейку, но не так сильно, как мне бы хотелось, лишь чтоб она выпрямилась, снова прижимая ее к моей обнаженной груди, мои губы касаются ее шеи, жадно упиваясь ее разгоряченной кожей...

Отредактировано Henry Jekyll (2015-02-12 02:20:53)

О боже, как дурманит эта власть над сопротивляющейся сущностью докторишки Джекилла. Его борьба упоительна, но я легко сожму свои руку на его шее, убью в нем его же, мне слишком тесно в этом теле, не желаю делить его с этим святошей. О да! Я упиваюсь его терзаниями при виде моего волеизъявления. В моих венах жар, да-да, в моих, милый Генри Джекилл, похоже, Вашей борьбе положен конец, ох, я польщен, любезнейший, ночь это мое время и не смейте сомневаться. Вы лишь мое жалкое отражение, доктор, что крушит женские нежные сердца. Ох, я то видел, как многие по Вам вздыхали и кусали локти после Вашей помолвки с милейшей мисс Керью. О! Вам правда не нравится, когда я упоминаю о даме Вашего безжалостного сердца?! Ах, я бы расчувствовался, если бы мне не было бы наплевать. Я плюю Вам в лицо и плюю на Ваши предрассудки, именуимые принципами. К чему такой фарс, драгоценнейший доктор?! К чему прятать истинную сущность, я Ваша истина и я Ваш ночной кошмар. О! Вы после обязательно скажете мне спасибо, спасибо за то, что Ваше мнимое воспитание и так называемые манеры не допустят Вам сделать. Я буду вершить судьба, возьму за горло всех, кто возомнил себя на ступень выше, но не стоит и мизинца на моей ноге. Я тот, кого так ждал и одновременно боялся этот скудный, лживый город, который погряз в лицемерии этакого высшего общества. Все словно продажные шлюхи ложаться под обстоятельства, теряя лица и самих себя. О, но только не Ваша новая знакомая, доктор Джекилл. О мисс Харрис, грязная, продажная девка, что запала Вам в душу, как же Вы не побоялись испачкаться, достопочтейнейший Джекилл, образец морали и благочестия. О да, мисс Харрис продала тело, но не тронута душой, красива, невинна, наивная, словно дитя с телом, что дарит дурман. Впрочем, я задержался с Вами, милейший Генри, уйдите вновь в тень, пока я не позволю Вам выйти и не дам право голоса, Вы в моей власти, пора бы смириться, Вы сами выпустили меня на волю, теперь настал мой час, а Вам пришло время угаснуть...
Совсем другая, иная, образ мрази, а душа невинного создания. Я в расстерянности, мисс Харрис. К Вам на огонек заскочил сам дьявол, мисс, что торгует собой, забывая о гордости. Терпение и кроткость, смирение лани перед львом. Ейне убежать, и уж точно не выйграть в этой борьбе. Меня сводит с ума ее преданность, она свободно идет ко мне в руки,отдаваясь мне на суд. В голове дурман, а тело мое горит, поддавшись примеру разума, что плавился от ее покорности. Мне сводит пальцы, мышцы в моем теле напряженны до предела, меня рвет на части страсть, страсть к этой рыжей покорной рабыни, моя ласковая наложница, ей придеться смириться, что более ни одна падаль не притронеться к ней, она создана для меня, готовая дарить мне ласку, на кою я не способен. Мои пальцы сжимают пышную грудь, спускаясь по каркасу карсета, что туго стянул ее талию, делая ее запредельно тонкой. Я обхватываю ее обеими руками, крепко прижимая к себе, утыкаясь носом в ее шею, вдыхая запах порока и секса. Она пропахла этим насквозь, внутри меня зарождается немыслимая сила, я хочу разорвать ее тряпки, не жалея ни единого клочка. Мои губы небрежно прошлись по ее шее, а жар дыхание опалил гостеприимную кожу. Я закипаю, мне нужно испить ее до дна, ни оставив другим и капли, я не тот, кто привык делиться, я темный сумрак, что проникает в душу и остается там навсегда. От меня нет спасения, мне не страшны ни распятия, ни святые воды, ни ножи ни кинжалы, меня не обуздать, во мне несколько жизней, и я утащу с собой в ад сразу двоих, и та святая наивная влюбленность проститутки Люси из паба "Красная крыса" развеется, как прах, ибо именно Генри Джекилла я утащу с собой в могилу...
Я роняю ее на пол, с нахальной ухмылкой из-под распущенных волос смотря на эти жалкие попытки побега. Мне смешно,но в то же время меня рвет на части ярость. Ну же, дорогая, я же все же пришел с миром, к чему же ррасстраивать Хайда, это черевато кровопролитием. Я медленно приближаюсь к ней поступью убийцы, такой бесшемной, мягкой, делаю резкий выпад вперед, обхватыаая ее лодыжки, притягивая к себе, тут же наваливаясь всем телом, приникая к ней, крепко обхватив ее бедро, заставая ее прильнуть ко мне, впитать в себя ту силу, что таиться во мне. Ей стоит принять мою власть, я играю ее телом, словно любимой игрушкой, чувства дурман, я становлюсь одержим. Наши чувства с Джекиллом давали огненный ансамбль во мне, заставля неистовствовать...
Мои пальцв ловно когти зверя вонзаются в нежную кожу, нет, не отпущу ее, не дам уйти, так просто, не дав мне насладиться с полна. Я подтаскиваю ее к себе, поддернув шнур ее корсета, разрывая одну из завязок, мои губы снова наслаждаются ее кожей, эти ключицы и мягкость груди, под которой так шумно бьется сердце. Пальцы поддевают крупную сетку колготок, разрывая несколько делений на бедре, я с силой толкаю ее в лопатки, отчего она падает вновь на пол, хватаю ее за волосы, вновь подтаскивая к себе, стальной хваткой удерживая "горсть" ее пышной рыжей гривы.
-запомни, Люсиль, когда я приду в следующий раз, ты будешь ждать меня с нетерпением... шепчу я своим низким неторопливым голосом ей в ухо, чуть оскалившись и снова с силой отталкивая ее от себя, выпуская волосы из цепких пальцев. Мне правда пора уходить, что-то я шибко задержался, мисс Харрис умеет заставить позабыть обо всем, но я не привык брать все сразу, по мне так лучше растянуть удовольствие, расстягия ладость мгновения и наших встреч. Я поднимаюсь, тут же рассмеявшись над тем, как девушка стремительно выбежала из комнаты. Мне плевать куда она пойдет, но стоит ей ляпнуть лишнего и я вернусь за ней, ох, милая Люси, не стоит злоупотреблять моим расположением, Тебе, моя драгоценная Люсиль, досталась вышая из привелегий - предпочтение Хайда. Я забираю с пола свою шляпу, укутываясь в пальто, я ухожу без слов, не закрывая за собой двери, достаю из кармана приличную наличность и бросаю ее в мерзкую харю Спайдера, я слишком устал на сегодня, чтобы разъясняться и тратить силы на любезности, мое время выходило...
// утро следующего дня //
Моя голова словно в тисках. Я не верю, что мои тяжелые веки открылись, свет редет мне глаза, я не могу осознать, что все же произошло. Я ничего не помню со вчерашней ночи... я помню лишь, как принял формулу, а после... после адская боль, мучения, что не передать словами, что хуже любых кругов ада, этот огонь, что охватил мое тело, его невозможно было обуздать, он ломал меня изнутри, я сгорал... я помню лишь самодовольный рев и имя... имя Эдвард Хайд...
Я очнулся рано утром, в своей лаборатории. Волосы мои были растепанны, все мышцы безумно ныли, а одежда больше походила на рванину. Моя футболка была разодрана в клочья, будто меня рвали на части своры бродячих псов, но на мне не было ни царапины. Это была адская ночь, и для меня она была полна забвения. Я даже не уверен, хочу ли я знать, развеет дым забытия, туман забвенья, не лучше ли просто оставить все, как есть. Я не знаю, что я натворил и натворил ли вообще. Я лишь помню тот сладкий момент помолвки, поцелуй Эммы, что придал мне сил, и рыжие волосы... та девушка, мисс Харрис, я помню, как был полон уверенности в своих стремлениях после ее кроткости и терпимости. Она поразила меня, дала волю к победе, но чего добился я?! Я не знаю результатов своих экспериментов, но вреча все вышло из-под контроля... я поднимаюсь с дивана, на котором очутился, подбирая с пола резинку, собирая растрепанные волосы, придавая им аккуратный, опрятный вид. Я срываю с себя испорченную футболку, откладывая ее, приоткрываю дверь, замечая емкость с водой и графин, видимо оставленные Пулом. Я наспех умываюсь, приводя себя в порядок и выпиваю стакан воды, вновь все откладывая на свои места.
-Пул! Пул, будьте любезны принесите мне мою одежду! Я буду у себя... я получаю согласие и удаляюсь к себе в кабинет, запирая лабораторию. Я не мог собраться с мыслями, все бежали врассыпную в моей голове. Я бесконечно благодарен моему дворецкому, что был так исполнителен и тактичен. Мы обошлись без лишних вопросов, на которые я все равно бы не смог ответить. Я надеялся, что эксперимент ответит на мои вопросы, но он оставил больше вопросов, нежели были ранее. Я одеваю свежую одежду, расправлясь с пуговицами на рубашке и жилете непослушными пальцами.  Я присажиюсь в кресно, потирая лоб и виски, пытпясь вернусь себе себя же. Мне кажется, что я не скоро смогу придти в себя, ранее я еще не терял связь с самим собой...
Пул смог выдернуть меня своим приходом из омута моих опасений. Я вежливо позволяю ему войти, любезно выслушивая. Признаться, я не сразу понял, про кого он, его описание напомнило мне больше цыганку, этот люд частенько попрошайничал по округам, моя реакция была однозначной, пока Пул не обмолвился о цвете ее волос и о том, что у нее моя визитка...
-Постойте! Я приму ее... волна волнения пробежала по моему телу, я приложил все силы, чтобы обуздать свой голос и сбивчивое дыхание. Я провожу рукой по убранным волосам, собираясь с силами, пытаясь обуздть мою слабость. Как только она вошла, мой взгляд тут же обращается к ней. Я моментально поднимаюсь со своего места, но не могу произнести не слова, я просто ... любуюсь?! ей... странное тепло и вместе с тем холод борятся во мне, я не могу приручить их, и волнение охватывает мое горло, мешая говорить, я просто смотрю на нее, замечая ее прекрасную неловкость, как ее пальцы терзают ткань ее одежд. Я даже не могу выдавить из себя приличного привествия, создавая ложное впечатление. Я с нежностью, присущей мне, смотрю на эту рыжеволосую девушку, что так мила и робка,и не могу признать в ней в мисс Харрис, молодая леди, что так расстеряна и пуглива. Ее слова о том, что я мог забыть ее заставляют меня придти в себя...
-Что Вы! Конечно помню... говорю я с легкой улыбкой, подходя к ней , мягко касаясь ее плеча и приглашая войти Пожалуйста, присаживайтесь. Что привело Вас ко мне, мисс Харрис? ...

Никогда ранее я не просыпался в холодном поту... эти хладные испарины покрыли все мое тело, обрекая меня на невероятный озноб. Что со мной произошло?! Мне страшно впасть в предположение, ведь я тогда просто уничтожу себя догадками. Я так мало помню, я хочу кричать во всю силу голоса, кричать о помощи. Я расстерян, потерян и,.. напуган...  я боюсь самого себя, боюсь следующую секунду. Этот животный рык, рев дикого зверя до сих пор в моих воспоминаниях. Мои мышцы свело и моя голова раскалывается лишь от одного воспоминания той дикой боли, адской, я горел в огненной гиене. Я нервно сглатываю ком в горле, меня охватывает дрожь, я пытаюсь успокоиться, взять себя в руки, но мне так тяжело... я тяжело опускаюсь в кресло, подперев голову рукой. Мои записи, концовка оборвана, ровно тогда, кога я потерял связь с реальностью. Я потерял над самим собой контроль, это был ни я, ни одной частицы_крупицы не осталось от меня. Боль разочарования разрывает мне душу. Когда я потерял себя?! Как я мог допустить это, где я оступился. Помогите мне, я молю вас о помощи, мне хватит одной руки, что спасет меня и вытащить из того ада, куда я окунулся вчера. Я не могу допустить повторения. Мой разум пусть и даже мысль для меня мучительно больна. Я не имеюправа дать контроль над собой Эдварду Хайду. Он убивает и разрушает все, что дорого мне, что я люблю. Он разрушит мою жизнь, оставив лишь руины и горький пепел несбывшихся надежд. Молю, спасите меня... я не хочу оставаться один на один с этим порождением тьмы и насилия. Хайд.... никогда не смогу забыть этот низкий голос, что над насмешлив, что издевался надо мной, заперев меня в темницу собственного тела. Я не прощу ему этого, пускай я не могу объяснить всего, что произошло, слишком много тумана и сслишком много боли. Я не хочу вновь этой боли, что ломает мне кости заживо. Не хочу того огня, что сжигает мою плоть. Я боюсь, что не смогу обуздать эту безумную силу, что сокрыта во мне. Я молю о спасении, моя немая мольба.... она неслышна, она растворяется где-то внутри меня, силы покинули меня. Я жадно выпиваю стакан воды, утоляя ту невероятную сухость, что оставил адский пламень.
Как ужастно забвение... оно лишает тебя волю, внушая страх и даже ужас. Я так устал, устал ломать собой стены непонимания и отверженности. Я изгой в этом высшем общесте. Меня признали безумцем... может я правда безумен, я просто схожу с ума, начал эксперимент слишком поздно и он окончательно разрушил мой рассудок, но мне не оставили выбора. Я не мог иначе, я должен был к чему-то придти после столь долгого пути. Во мне теплиться надежда, что не сломил Хайд, ему не покорить ее, не убить ее ледяным взглядом, не задушить сильными безжалостными руками. Я умру, но надежда моя и вера будут жить, будут жить лишь потому, что они сильнее меня. Они мой источник жизни, то, что заставляет верить в любовь, что позволяет идти к цели, надеясь и веря в лучшее. Моя бедная, несчастная, но прекрасная Эмма, моя верная невеста, мое сердце, душа моя и мой свет. Я вижу в ней идеал, которого никогда не достигну сам. Она нечто совершенное, неоскверненное создание, божественное, чистое творение. Я не достоин ее, я безумец. Я тот, кто губит сам себя. Да я переступлю через себя, но добьюсь до этого финала. Я уже вижу свой победный конец, ту финишную черту, где я ослеплен от собственного счастья, где все боли и печали развеялись, словно пыль, где я люблю и где я любим. Где мой отец рядом, что он видит своих внуков, а я с Эммой стоим рука об руку. Это мой финал, мой идеальный закат. Эмма... она судьба моя, я всегда знал, что Эмма Кэрью станет моей любовью, что я обязан полюбить ее, ведь она заставляет меня бороться, заставляет идти дальше, когда сил нет и когда отчаяние подкатывает к горлу. Она всегда была рядом, но сейчас, сейчас я опасен даже для самого себя...
<<00:00. Неожиданная эволюция.>> мне не дает эта запись не дает мне покоя. Последняя запись, что оставил мне Хайд.  Я не позволю ему восторжествовать. Нет! Ему не победить, я смогу одержать верх, я найду силы, я верну себя и обрету счастье. Моя семья вновь будет со мной. Я верну себе отца, коего более не буду делить с безумием, что окутало его.  Я вырву эту страницу, сожгу ее огнем своей решимости. Я начну новый лист, белоснежный и кристалльно чистый.  Признаюсь, мне стало легче. Мои легкие раскрылись, принимая новую порцию кислорода, в то время, как ко мне явился Пул...
Я не верю, что она решилась придти ко мне. Я еще больше покорен ее смелостью, какой-то отчаянной решительностью. Она заставляет меня чуть ей улыбнуться. Нет, совершенно нет смысла оскорблять ее штормящим расположением моего духа. Эта тайна уйдет со мной в могилу, Хайд более не появится в моей жизни, я просто не допущу этого. Я убью его, погублю в себе, вырву из своего сознания, будто отравляющий сорняк.
Я любуюсь ей, то, как она робка и то, как я сам хочу прогнать ее страх, со мной ей нечего боятся. Я не позволю себе фривольности, эта девушка смогла стать для меня кем-то особенным. Я чувствую, что она близка мне, она моя родственная душа. Я чувствую ее, порой, мне кажется я могу узнать о чем она думает. И это поражает меня, поражает то, как я тянусь к ней, я хочу стать ее защитником, но я понимаю, что мне нн спати ее, ведь я сам тону. Я обязан выбрать между ней и своим отцом, и этот выбор меня убивает. Мне надо забыть о Люси Харрис, но наши жизни уже сплела судьба в тугую косу. Зачем-то мы встретились, жизнь желала этого, а может, эта девушка мое испытание?! Мне кажется, мои опасения порождают паранойю...
Я кладу руку между ее лопаток, еле касаясь, лишь слегка задевая одежду, я так опасаюсь ее коснуться, боюсь своей реакции, своих... чувств. Она сжимает мою руку, а меня пробивает электрический ток. Я улыбаюсь ей уголками губ, а сам чувствую, как мое тело вновь сковывает, а внутри что-то сжимается в тугой узел. Я мягко одергиваю свою руку, наблюдая за тем, как она садится.
-Я никогда не отказываюсь от своих слов, мисс Харрис! Вы, безусловно, правы, Вы можете расчитывать на меня и мою помощь! я заглядываю ей в глаза, хоть это и так сложно. Она так увлечена свои платком, перебирая его материал пальцами, что не спешит отнимать взгляда от расшитого края. Я - Ваш друг, мисс Харрис! я едва касаюсь ее руки, привлекая ее взгляд, но тут же одергиваю, резко поднимаясь с кресла. Мой пульс учащался, волнение закладывало уши, мне снова становилось труднее сдержить эмоции, но я собрал все силы в кулак, заставив себя вновь чуть приулыбнуться девушке. Так чем я могу быть Вам полезен, Люси... я смотрю на нее и не знаю куда деть самого себя, с трудом заставляя себя стоять на месте, вместо того, чтоб в привычной манерене заходить ходуном по всей комнате. Она скидывает свой покров в виле платка, а мое тело вновь сковывает напряжение. Я пытаюсь собраться, снова изображая для нее невозмутимость. Я захожу ей за спину, вставая позади нее, чтобы понять, для чего все это. Мой взглял падает ей на плечи, а после опускается ниже. Мне становится дурно. Бедная, несчастная Люси. Меня охватывает негодование при виде ее истерзанного тела. Невероятные кровопотеки, жуткие синяки и богровые садины, что исчертили почти всю спину девушки. Меня охватывает гнев и разочарование за эту невероятную девушку, с которой была жестока судьба. Ее ни капли не ценят, что еще за унижения выпали на ее долю?!
-Вам не стоит извиняться... Боже! Что за чудовище так надругалось над Вами??? я мягко, боясь причинить боль, опускаю бретельку ее одежды, мягко спуская по плечу. Я быстро забираю свой чемонад, раскрывая его, кладя возле новой знакомой, забирая небольшой тюбик с обезболивающим раствором. Я выдавливаю немного сеье на руки, касаясь плеч Люси, мягко втирая раствор, чтобы при обработке ран и ссадин девушке не было так больно. Я недно массирую ее плечи, спускаясь к лопаткам, тщательно обрабатывая повреждения ее нежной кожи. Меня словно пробивает ток от прикосновения к ней. Что со мной?! Как я смею, ведь я помолвлен, ведь я обещал, я клялся в верности Эмме, я не имею права оставить ее обманутой. Я только сейчас замечаю, что руки мои легли на плечи Люси, застыв на месте. Я резко отнимаю руки, призывая себя к здравому смыслу и благовоспитанности.
-Почему.... Вы не заявите в полицию? спрашиваю я, чтобы заставить себя думать об ином, нежели об этой рыжеволосой девушке, что сидела предо мною. Мои руки охватила дрожь, а меня самого волнение. Непослушными пальцами я отрываю небольшой кусок ваты, а на свободную руку наношу заживляющую мазь, снова втирая ее в плечи и лопатки девушки, после чего накрываю кусочком ваты, закрепляя его с помощью пластыря, чтобы мазь тут же не смазалась об ее одежду. Я аккуратно поднимаю с ее плеча лямку, возвращая ее на место, опустив руку на ее плечо, задержавшись там, но после спешу убрать. И сделал бы это если бы девушка ни поймала мою руку, мягко прижав к своей щеке. Я пристально смотрю на нее, я знаю, что не должен давать ей надежду, я принадлежу другой, я не имею право и смотреть в ее сторону. Я подхожу ближе, и как же сложно найти слова, что дойдут до разума, минуя сердце и хрупкие чувства.
-Мисс Харрис.... как все быстро, слова исчезают и вот она уже так близко, не оставляя мне выбора, как болезнен ее поцелуй, с коим она вторглась ко мне, касаясь им моих губ. Столько горькой надежды и нежной трогательности. Мне так сложно призвать рассудок, а руки мои сами приобнимают ее за спину чуть ниже лопаток. Я прикрываю глаза, пытаясь наладить связь со своим здравым смыслом и чувством долга, со своей честью. Я отвечаю ей на поцелуй, сам не знаю почему, я просто не могу собраться с самим собой. Моя рука касается ее волос, запуская пальцы в эти огненные локоны. Мне так блаженен ее поцелуй, такой нежный и столь чувственный, что мне перехватывает дыхание.
Мне казалось, что этот момент бесконечен, но острая боль пронзает мое солнечное сплетение, огонь снова охватывает мои вены, мои пальцы сковывает напряжение. Я знаю, что это, и это возвращает меня к реальности. Нет. Я не могу позволить вновь вырваться ему внаружу. Я не знаю, как контролировать его. Мое дыхание резко спирает, я резко убираю руку с волос девушки, другой же отталкивая ее, сам делая приличный шаг назад. Я резко хватаюсь за шею, пытаюсь вернуть способность вздохнуть, резкая боль бьет по животу, будто меня только что пнули туда ногой. Я сгибаюсь, прикладывая руку к своему животу, другую же выставляя перед собой, остерегая Люси. Нет, НЕТ!!! Не смей Хайд!! Тебе не взять верх!!! ОСТАВЬ МЕНЯ! я резко жмурюсь, как только Люси пытается подойти я вновь выставляя руку, ощущая как резкий стон с рыком вырывается с моих уст. Меня охватывает паника. Я поднимаю взгляд на девушку, что встревоженно смотрит на мои терзания.
-Нет, Люси, Мисс Харрис... Простите меня, умоляю Вас, оставьте меня! Тут нет Вашей вины, просто так будет лучше... для Вас... я представляю, как выгляжу о стороны, но если она останется... я не знаю, как долго смогу контролировать Хайда. Этот секрет умрет со мной, я не могу раскрыть ей ужасающей тайны... Мисс Харрис... Люси... прошу Вас, берегите себя!... я вновь могу вздохнуть, мой голос сбивчив из-за тяжкого дыхания, я не свожу с нее взглядя, о, как же мне хотелось все ей объяснить, но правда слишком удастна....

Мои руки на ее плечах, мягкий массаж, мягкая прохлада крема с разгоряченной кожей. Я подушечками пальцев чувствуюэти ужасные рубцы на ее нежной спине. Сердце мое разрывается, как кто-то мог так поступить с ней. Мои пальцы сводит от того раздражения и искренней жалости, что сдавливает мне грудную клетку, как возможно, что со столь нежным созданием случилась такая мразь. Как, ох, как, моя несчастная Люси, ты погрязла в этом омуте, как втянуло тебя то грязное болото. Я хочу заключить тебя в объятия, согреть теплом своей души, отдать все его без остатка, ведь ты заслуживаешь его куда больше, нежели я. Такая хрупкая, потерянная, глубоко несчастная, но еще не отчаявшаяся. Я боюсь того, что она пробуждает во мне. Здравый смысл желает моей немедленной капитуляции, в то время как сердце мое желает быть лишт ближе, она нечно родное мне. Я верю, верю в свет ее души, я чувствую его отблеск в ее глазах, что с такой надеждой смотрят на меня, позабыв про страх. Мне сложно отказаться от нее. Сложно сделать вид, что наша встреча ничего для меня не значит. Я рад, что Пул не видит или делает вид, что многого не видит. Я не хочу выглядеть мерзавцев, тем, кто предал таинство помолвки из-за внезапно нахлынувшего чувства, что я даже не могу истрактовать. Что-то странное твориться во мне. Я убью в себе это зарожденное новшество. Я стану ей другом. Я погублю в себе все желания. И нет, я не зависим от глупых предрассудков. Я просто опущу свой взгляд, утонув в копне огненной гривы ее волос, задержу дыхание и успокою биение моего сердца. Силюсь улыбнуться, но моих сил так мало. Трансформация поглотила меня целиком, высосала из меня все жизненные соки, обрубила мои корни, лишив живительной влаги. Я боюсь закрыть глаза, ведь предо мною тут же встает адское пламя невыносимой боли и тихий, низкий баритон Хайда, нет, это не баритон, это животный рык, рев дикого зверя, он безжалостно вонзал свои когти в мо плоть, разрывая ее в клочья, ломая мои кости... нет, это слишком ужасные воспоминания, и лишь ее нежный, робкий голос заставляет меня вернуться к реальности. К той самой реальности, к тому самому сейчас и сегодня. Я, словно ошпарившись, убираю свои руки с ее плеч, вновь наклоняясь к кейсу с медикаментами. Ее слова, этот жуткий рассказ, что сорвался с ее уст, заставил меня оцепенеть. Меня тронула дрожь, что в момент разошлась по всему телу. Наши воспоминания так схожи, все дороги новь вели к Эдварду Хайду... мне стало дурно, я не мог скрыть волнительного головокружения, что в миг заставила мою голову потяжелеть. Я буквально не мог пошевелиться. Лишь от одной мысли, что она знает о том, в ком сокрыт Хайд, что она знает главное сокровенное и ужасающее танство, что сокрыто во мне и что появляется из неоткуда... почему она пришла ко мне?! Почему сразу не бросилась с обвинениями и упреками... Но ведь я - это не Хайд. Я готов утверждать это. Я не этот монстр, которого я не могу обуздать, не тот зверь, что вырвался по вине моей ошибки и слабости на волю. Мне не будет покоя, мои пальцы свело нервной дрожью. Мой голос звучл неуверенно, лишь потому я спросил чуть тише, нежели собирался. Секунды в ожидании ответа казались вечностью. Я призывал себя к самообладанию, ч обязан был собраться и прогнать прочь свои тревоги. Я должен был забыть вчерашнюю ночь как страшный сон, развеять его, словно ушедший с рассветом кошмар. Я должен был верить в свет, что заглядет в мое окно, верить в ту звезду, что укажет мне путь и осветит дорогу темной ночью.
Мои губы озарила улыбка облегчения, стоило мне только услышать ее голос, что прогнал прочь мой страх, прогнал прочь панику, что поселилась во мне. Я призывал свою добродетель, чтобы избавиться от тех противоречивых чувств, что хотели завладеть мной, что хотели побороть мою ослабшую волю. Я не хочу отдаваться во власть безумию, но с каждой новой секундой я в опасной близости от того, чтобы пересечь черту, ту черту, что прочертила между нами совесть и честь. Я не хочу, не хочу верить, что Хайд сломал меня, что отдал мой раум во власть эмоций, что стали неуправляемы. Я не хочу показаться ей грубым, но я стремлюсь быть осторожным. Эта девушка, нет, она не та падшая звезда, она скорее прекрасная лебедь, что заперта в тесную клетку людских ярлыков. Люди сами загнали ее в эту тюрьму и сами же первые бросили камень. Ее надежды, все хрупкие мечты сломали свои нежные крылышки о стену людского непонимания и осуждения. Этот высший свет,что возомнил себя творцом людских судеб. Меня охватывает ярость, ярость, что застилает разум, но передо мной уже ее глаза. Такие светлые, но потерянные, огромные, но жаждущие. В этих глазах слились наивысшие надежны и нежное трепетное чувство, что обволакивало мое сердце, притягивало меня к себе. Я смотрел в ее глаза и не мог оторваться, не мог отвести взора от этого омута столь трепещущих эмоций, от этих струн чувств, что она принесла в жертву для меня, распахивая свое сердце. Моя рука сама потянулась к ее лицу, мягко ложась на ее щеку, плавно зарываясь в эту копну рыжих волос. Она лишь потянулась ко мне, так стремительно, а я поддался внезапному порыву, я сам поддался вперед, встречая ее губы, моя рука сама  мягким теплом опустилаь ей на талию, нежно притянув ее к себе. Мне так хотелось жто сделать, я хотел попробовать вкус ее поцелуя, эту нежность лепестков алых роз, что слилиь с ее губами. Откуда столько нежности и любви в столь "порочном" создании?!
Нет, он никогда не оставит меня в покое. Я знаю, что только он дарит мне эту адскую боль и эти дьявольские муки. Он не даст мне покоя. Я не даю ей подойти близко, нет, не в его присутствии. Меня сжигает его ярость. Ни один океан не погасит этот огонь, что пылает в моей груди, что сжигает мне легкие я прошу ее уйти, он не поддается контролю, он так слен и так опасен. Это дикий зверь, что снова сжираем меня, гложет, скребется. Как тяжело дышать, я еле держусь на ногах, резко схватившись за живом, комкая ткань своего жилета. Я молю ее уходить, я более ничего не могу сделать для нее, и даже голос мой мне отказывает, он сжал мое горло железной хваткой, не давая произнести ни слова. Стоило ей выйти из комнаты, как облегчение завладело моим телом. Все прошло, словно видение. Я падаю в кресло, убирая выбившиеся пряди со лба, приглаживая волосы, что бы стянуты в тугой пучок. Я стараюсь отдышаться, восстанавливая свое дыхание после приступа. Подушечки пальцев моих проходяться по губам, где еще недавно были губы Люси Харрис, заставляя меня чуть улыбнуться, но вместе с тем и ужаснуться своей слабости и силе своих эмоций, что обострились после появления Хайда... кажется, я еще чувствую ее тепло и ласковые губы... я успеваю лишь беспомощно вскрикнуть, сливая свой крик с жутким стоном бессилия, я падаю на пол, содрагаясь от дикой боли, что вновь вторглась в мое тело и разум, разрывая меря на куски. Это был он, он вновь пришел за мной. Он - Эдвард Хайд...
Отныне я буду жить вечно, и дьявол за мною ступай, и сила моя бесконечна! Теперь мы единое целое Джекилл и Хайд!!
Я становлюсь все сильнее и этот жар течет по моим венам, согревая меня, давая все новых сил для нашего милейшего сожительства с доктором. Ох, мисс Харрис, моя ласковая, покорная Люси, чье тело так покорно и чья страсть дурман. Моя милая игрушка и объект моего пылкого вожделения. О, сколько встреч у нас уже было, о сколько ночей она покорялась и отдавалась, сладко трелью взывая к моему желанию. Но столь ли ты глупа, чтоб подумать, что я не узнаю о вашей милейшей интрижки с милашкой Джекиллом?! О нет, я не из тех, кто простит эту гнусную измену. Нет-нет, Люсиль, твоя душа, так же как и тело мое, а маленькое сердечко давно моя реликвия. Ты не с тем играешь в игры, моя жрица пламенной любви. Я - Эдвард Хайд и я не привык делиться. Ты сгоришь в этом котле, Люси. Не по зубам тебе оперник, моя драгоценная Люси. Нет, и не думай, я не отдам тебя другому, ты принадлежишь не, и я заявляю на тебя свои права. Я владел тобой ни одной темной ночью, я слышал сладкие стоны, и лишь я полноправный владелец столь славной душенькию что погрязла в пучине несбыточных желаний. Я не прощу, я не прощаю!
Моя тяделая поступь, я надвигаю шляпу на лоб, скрывая взгляд под козырьком. Путь мне знаком и я еду к намеченной цели. Во мне клокочет ревность, но я приберегу этот вихрь до лучших времен. Да-да, они настанут, для меня так точно. Пальто поверх кожанного одеяния и небрежно завязанной рубашки, я не з тех, кто будет часами мучаться нд пуговицами, да и к чему, когда ласковые ручки моей Люси вновь сорвут с меня покров. Я стускаюсь по ступеням, стараюсь сделать голос как можно выше, впрочем, мне даже и стараться не приходиться, я лишь даю волю доктору Джекиллу...
-Люси!... я тут же прерываю все его жалкие попытки, отдохните, достопочтейнейший доктор, ночь будет долгой. Я слышу из ее уст это жалкое имя, во мне вновь клокочет дикая ярость, мои руки сжимаются в кулаки, но я хватаюсь а перила, впиваясь в них пальцами. ми-ла-я! томно, растягивая каждый слог произношу я, словно надсмехаясь над ее надежами и ожиданиями. Я ступаскаюсь к ней, уже минуя порог, лишь гнусный голосишка Спайдера действует мне на нервы. Я отвлекаю голодный взгляд с Люси, доставая пару крупных купюр, услащая этого слизня. Оу, решил основательно вложиться в развитие вашего бизнеса!! последнее я буквально рычу, хватая того за руки и роняя на пол, брезгливо вбивая того в пол и сверху сбрасывая купюры. Он пытается мне угрожать?! А может, мне послышалось?! Пошел вон! гневно рычу я сквозь зубы, наблюдая как гнилой шакал сбегает, поджав мерзкий хвост, прихватывая деньги. Легкая ухмылка и мо взгляд уже обращен к Люси. Я неспеша скидываю шляпу, оставляя ее на столике девушки, вновь поднимая свой взгляд на эту шикарную рыжеволосую продажную девку. Что же, моя драгоценная Люси, ты опять мне не рада? говорю я тягучим низким голосом, словно мед , плавно проводя рукой по спинке стула девушки, чуть кривя в ухмылке уголок губ...